Исход 21
1–11. Законы о рабах и рабынях. 12–32. Законы, разъясняющие заповедь «не убий». 33–36. Законы, разъясняющие заповедь «не укради».
1-2 По закону в рабы мог быть покупаем обедневший еврей за неуплату долга (Лев 25:39), а также вор, оказавшийся не в состоянии уплатить за похищенное (Исх 22:3). Шестилетний срок рабства (Втор 15:12, 18; Иер 34:14) назначается в соответствии с заповедью о шести днях работы и покое седьмого дня. Год освобождения раба седьмой не есть седьмой юбилейный, а седьмой от начала рабства каждого отдельного раба. Если бы он был седьмым юбилейным, то рабу пришлось бы служить не шесть лет, а столько времени, сколько оставалось до него с момента поступления в рабство, в некоторых случаях месяц, даже меньше. И действительно закон прямо указывает, что в седьмой юбилейный год рабы находятся при своих господах, не получают свободы (Лев 25:4–6). По окончании шестилетней службы раб отпускался на волю не только «даром», без выкупа, так как за это время он заработал двойную плату наемника (Втор 15:18), но и получал от хозяина все необходимое для обзаведения собственным хозяйством: от стад, от гумна и точила (Втор 15:14).
3-4 В первом случае (ст. 3) жена рассматривается как собственность мужа-раба, а потому с ней, своей собственностью, он и уходил на волю. Во втором (ст. 4) она — собственность господина, в силу чего при освобождении своего мужа остается с детьми в доме хозяина.
5-6 Еврей, женившийся в состоянии рабства на рабыне своего господина и потому не имеющий права освободиться в седьмой год со всей своей семьей, из-за любви к жене и детям может остаться рабом навеки, т. е. до пятидесятого юбилейного года (Лев 25:39–41). Другое действие, также устраняющее возможность разных злоупотреблений, состояло в прокалывании уха раба шилом у косяка или дверей того дома, в котором он пожелал служить (Втор 15:16–17). Раб как бы прикреплялся к дому своего господина.
7 Как видно из Втор 15:17 и Иер 34:9–11,16, рабыни-еврейки освобождались на тех же началах, что и рабы-евреи. Поэтому общее правило: рабыня «не может выйти, как выходят рабы», имеет в виду не просто рабынь, но рабынь-наложниц.
8 Когда еврейка, купленная в качестве наложницы и сделавшаяся таковою, впоследствии будет отвергнута господином, то он, как виновный в ее бесчестии, должен помочь ей выкупиться, уступить ее дешевле тому, кто пожелает ее купить, только не язычнику, брак с которым запрещен (Втор 7:3).
9 Отдав еврейку-рабыню в наложницы сыну, господин должен рассматривать ее не как рабу, а как дочь.
10 При существовании других наложниц, появившихся позднее, она не лишается прав жены и средств к существованию.
11 Если хозяин дома не позволит отвергнутой им наложнице выкупиться, не будет рассматривать ее, наложницу сына, в качестве дочери и при существовании у сына других наложниц лишит ее сожительства с ним, то при несоблюдении этих трех условий она получает право уйти от него без выкупа.
12-32 Законы, разъясняющие заповедь — «не убий!», убийство сознательное и ненамеренное; различные случаи увечья, как нанесения вреда жизни ближнего.
Сознательное убийство во всех его видах (Чис 35:16–21), будет ли оно совершено евреем или же пришельцем (Лев 24:22), наказывается по общему праву кровавой мести смертью: «мститель за кровь сам может умертвить убийцу: лишь только встретит его» (Чис 35:19, 21).
13 Применяемое в случае сознательного убийства, право кровавой мести не имеет места при убийстве ненамеренном, заранее необдуманном (Чис 35:22–23; Втор 19:4–5; 1 Цар 24:18). Невольный убийца не подлежит суждению на смерть (Втор 19:6), и само общество должно спасти его от руки мстителя за кровь (Чис 35:25), предоставив право убежать в место, «назначенное Богом», в один из городов убежища (Чис 35:11 и д.). Закон о невольных убийцах, ограничивая право кровавой мести, смягчал грубость нравов.
14 Коварный, сознательный убийца, лишенный права скрыться в одном из городов убежища (Втор 19:11–12), не может спастись от смерти и у жертвенника (3 Цар 2:28–34). Требуя от Израиля истреблять зло из своей среды (Втор 19:19–20), Господь тем более сам не может охранять его на месте Своего жилища, в скинии или храме, у жертвенника.
15 Как видно из Втор 21:18–21, отец и мать сами отказываются от дурного сына. Нетерпимый член семьи, поругающий внушаемые природой чувства, он нетерпим и в обществе — исторгается из его среды, побивается камнями.
16 Свобода драгоценна не менее жизни, поэтому лишение ее — покража и продажа евреем своего соотечественника (Втор 24:7) приравнивается к убийству.
18-33 Различные случаи увечья; назначаемые за них наказания соответствуют степени преступления.
Избивший ближнего в драке должен вознаградить его тем, чего он лишил его: уплатить ему ту сумму денег, которую пострадавший мог бы заработать, если бы был здоров, и на свои средства вылечить его.
19-21 За убийство раба и рабыни, умерших во время наказания, хозяин не подвергается смерти, а лишь назначаемому судом наказанию, или потому, что раб не приравнивается к свободному (ср. ст. 21 с 19; 26 с 23 и 32 с 29), или потому, что хозяин только наказывал неразумного раба (Притч 10:13), не имея в виду убить его. Господин даже и совсем освобождается от наказания, когда смерть раба не является непосредственным следствием побоев: умрет день или два спустя после побоев. Для хозяина в этом случае достаточно и того наказания, что, теряя раба, он теряет заплаченные за него деньги, наносит себе ущерб: «это его серебро».
22 Пеня назначается за преждевременно выкинутое дитя. Посредники требуются для предотвращения со стороны мужа неумеренности в требованиях. Греческий перевод вносит такое различение в степени развития выкидыша, для которого нет основания в еврейском тексте. Выкидыш «неизображенный» — ребенок не сформировавшийся, он не приравнивается к полному человеку — и потому за смерть его назначается лишь пеня. Выкидыш, «изображенный» — внешне сформировавшийся ребенок, и за его смерть, как и за смерть взрослого человека, виновный подвергается смерти.
23-25 Если последствием драки, кроме преждевременных родов, будет нанесение повреждения самой беременной женщине, то в этом случае нужно поступать по следующему правилу: «душу за душу», т. е. жизнь за жизнь (термин «душа», употребляемый в Библии для обозначения жизненной силы, с удалением которой живое существо умирает, ставится взамен выражения «жизнь»: Пс 106:5; Иона 2:8; Плач 1:11, 19; Пс 55:7; 3 Цар 17:21), глаз за глаз и т. д. Составляя продолжение предшествующей речи, слова: «если будет вред, то» устанавливают и общее правило о возмездии за увечье (Лев 24:20; Втор 19:21; Мф 5:38). Зло, причиненное одним евреем другому, должно быть наказано таким же злом, — возмездие простое, чувствительное и способное с силой предупреждать преступление.
26-27 Общее правило, определяющее степень наказания за нанесенное увечье, не применяется к рабам, но его изменение ограничивает произвол и жестокое обращение с ними хозяев.
28 Вол умерщвляется как опасное для жизни человека животное и притом согласно божественному определению (Быт 9:5; Чис 35:33). Не освобожденное от крови, мясо его не вкушается по общему закону, требующему вкушать мясо без крови (Лев 17:10–14). Хозяин, не знавший о бодливости своего вола (ср. ст. 29), не виноват. Но побитие вола камнями и запрещение извлечь пользу из его мяса наносили хозяину столь значительный ущерб, что естественно побуждали его не относиться равнодушно к вопросу; не имеет ли вол наклонности бодаться?
29 Хозяин вола предается смерти за беспечное отношение к жизни ближнего. Виновником смерти является не столько неразумное животное, сколько он сам, имевший возможность устранить ее соответствующими мерами. Строгость наказания совершенно уничтожала возможность равнодушия к бодливости животного и заставляла заботиться о безопасности ближних.
30-31 Смерть заменяется выкупом на том, может быть, основании, что вина домохозяина заключается только в беспечности, но не в злом умысле.
32 30 сиклей составляют, по всей вероятности, покупную цену раба, подобно тому, как 50 сиклей — выкупную цену взрослого человека (Лев 27:3).
33-34 Хозяин незакрытой ямы возмещает тот убыток, который причинила ближнему беспечность.
35 Солидарность интересов заставляет — делить несчастье пополам.
36 В убытках виноват лишь тот, кто беспечно, нерадиво относится к собственности ближнего, а потому он один и терпит ущерб.