Иов 3
1-10. Проклятие Иовом дня и ночи своего рождения. 11-26. Сожаление, зачем ему дана жизнь, и мотивы этого.
1. Высказывая в своей первой речи сожаление по поводу своего рождения и желание смерти, - мертвенного пребывания, покоя в шеоле, Иов начинает ее проклятием, - пожеланием зла (2 Цар XVI:7-8; Иер XX:14) дню и ночи своего рождения, послужившим источником, началом стольких бедствий.
2. "И сказал", буквально с еврейского - "ответил". Речь Иова, в которой он не признает себя виновным, действительно, является ответом на тайные мысли друзей, убежденных в греховности страдальца.
3-4. День состоит в присутствии света; исчезновение последнего ("день тот да будет тьмою", - ст. 4) равносильно гибели дня ("да погибнет день", - ст. 3). Смена тьмы светом, т. е. существование дня установлено самим Богом (Быт I:4); к Нему и обращается с просьбою Иов, чтобы Он не допустил этой смены в число его рождения и тем самым исполнил просьбу о погибели дня.
5. Усиление мысли ст. 4. Пусть в часы, отведенные для света, царит густой могильный мрак (X:21-22).
6. Ночь рождения Иова не должна перейти в день; господствующий в продолжение ее мрак пусть не сменяется светом. И так как ночь составляет известное число в соединении с днем, то сама по себе, взятая отдельно от дня, в него не перешедшая, она не может войти ни в состав чисел года, ни месяца.
7. Несчастная для Иова, она не должна быть временем рождения ("бесплодна") и кого-нибудь другого, он будет несчастен, подобно ему, Иову. Под условием исполнения данного желания в ночь его рождения не будет радости, которою сопровождается появление на свет человека (Ин XVI:21).
8. Исполнению желания Иова могут помочь заклинатели, способные своею силою разбудить левиафана. Употребляемое в Библии для обозначения страшных пресмыкающихся (Пс LXXIII:14; CIII:26; Ис XXVII:1), выражение "левиафан" указывает, как думают, в настоящем случае на враждебное солнцу и луне созвездие, поглощающее их, благодаря, между прочим, чарам заклинателей, и тем производящее затмение. Отсутствие библейских указаний на существование среди евреев веры в такое созвездие не говорит против возможности приведенного объяснения: автор мог пользоваться не отмеченным в Библии народным поверьем. У других народов - китайцев и индийцев - оно существовало.
9. Ночь рождения Иова навсегда должна остаться тьмою; никогда не должна увидать проблесков утренней зари - "ресниц денницы".
11-12. Принужденный примириться с мыслью о рождении, как неизбежным фактом, Иов все же выражает сожаление, зачем он пережил начальные моменты своего существования: момент появления на свет ("выходил из утробы", ср. Иер XX:18), принятия отцом на колена в знак того, что он - его сын (Быт L:23) и время кормления молоком матери.
13-19. Основанием для подобного сожаления является соображение, что смерть лучше жизни, пребывание в могиле предпочтительнее пребывания на земле. Могила - место полного успокоения, прекращения духовных и физических страданий. В ней успокаиваются цари и князья, из которых первые утруждали себя на земле заботами о заселении опустошенных местностей - пустыней (евр. "харабот" = развалины. Ср. Ис XLIV:26; LVIII:12; Иез XXXVI:10), вторые - собиранием сокровищ (ст. 14-15). В могиле конец жестокостям одних и страданиям других: в ней находят покой и несшие на земле непосильные труды, и не видавшие света узники темницы, и рабы, жизнь которых - один беспрерывный труд (VII:2).
20-23. Лично для Иова смерть желательна потому, что избавила бы от мучительного состояния - утраты понимания смысла жизни. Жизнь есть время возможных для человека радостей: "свет сладок" (Еккл XI:7); но эта сладость не доступна для него, огорченного душою; жить и пользоваться жизнью он не может. Для чего же продолжать существование? Некоторым облегчением в современном горестном положении могло бы служить для Иова знание причины постигших его страданий; но это скрыто от него, он находится во мраке неведения (ст. 23).
24. Пораженный болезнью, утративший смысл жизни, Иов испытывает состояние душевного смятения, выражением которого являются постоянные вздохи и стоны.
25. К этому смятению присоединяется еще что-то ужасное, чего он страшится и от чего не может избавиться. В данном случае Иов намекает, быть может, на те кошмары, о которых говорит ниже (VII:14).
26. Испытывая смятение, страдая от кошмаров, Иов ни на минуту не может успокоиться.